В свои лет 16 или 17 я много раздумывал о смысле бытия. Был я тогда начинающим теистом, постепенно склонявшимся от ньюэйджевского интегрализма к православию. Соответственно, понятие “смысл бытия” для меня равнялось понятию “причина творения”. И вот где-то в середине десятого класса (тогда это был последний класс, выпускной) я этот смысл сформулировал: “Причина творения – стремление Бога к самопознанию”. То есть, тварный мир и прежде всего человек (да, вот так вот тупо и малодушно) есть инструмент самопознания Божества. Меня так тогда вштырило это “понимание”, что я им даже не гордился – просто был счастлив. И глуп, как всякий обэндорфиненный счастливец. С нежного детства имея представление о бесконечности, я удовлетворился этим куцым ответом и чуть не плакал всякий раз, когда проговаривал его про себя. Ох, шутка ли – ничтожный я нужен для самопознания Бога. Аж мизинцы вздрагивали, честное слово. Не от гордости – от счастья, что вообще нужен в мире, осмыслен. А мог бы и погордиться, на самом деле. Потому что додумался я своим подростковым убожеством не до чего-нибудь, а до ключевого момента вахдат аль-вуджуд – важной такой штуки в мировоззрении суфиев. И это ничего, что ещё в XII веке до неё додумался Ибн Араби. Я ведь тогда о нём ещё слыхом не слыхивал, сам всё сделал, головой.

Собственно, гордиться начал пытаться уже где-то после двадцати, когда про этих самых суфиев в книжках разных прочитал. Прикиньте, тем, что инструмент Бога, был просто счастлив, а тем, что сам придумал то, что до меня в дремучие годы какой-то другой чувак уже придумывал, стал гордиться. Трогательно, правда? Однако гордиться получилось недолго, года три или четыре. Потом я просто, думая однажды в очередной раз эту мысль, вдруг спросил себя: “Ну хорошо, чувак, смысл творения – в самопознании Бога. Мы инструменты Бога и без Него ничто. Мы актуализированы только через Него и Его бытие включает нас и всё прочее как некие проявления. А следовательно говорить о смысле творения вообще не стоит, если не говорить о смысле Бога. Это как смысл носа или ноги: нос, чтобы животное дышало, нога – чтобы стояло и ходило, но зачем само животное? Если творение – инструмент самопознания Божества, то, ну правда, братцы, а Божество – зачем? Не зачем для нас, иначе рекурсия, а вообще зачем? В чём его смысл, основание которого вынесено за пределы отношения Божество-творение?”

В этот момент я отошёл от эйфории, державшей меня несколько лет, и посмотрел вокруг взглядом, не отягощённым радостью веры. И стало легко.

Нет, понятно, что можно наворотить ещё много “смыслов”. Но в теоцентрической картине мира все они упираются в Бога как в нечто граничное, крайнее. И каждый раз вопрос “а Сам Бог-то зачем?” прорывается сквозь эту границу и уходит в пустоту. В непустую пустоту, в хаос возможностей и предположений, имеющих лишь одно общее на всех – отрицание граничности “Бога”, уход за мнимую “Первопричину” и серьёзное сомнение в Первопричине как вообще чём-то необходимом.

Можно даже допустить, что существует некая мощнейшая, величайшая, трансцендентная осязаемому и познаваемому нами (в т.ч. с помощью приборов и вычислений) кластеру материи сущность, создавшая видимую (не только глазом, но в принципе) вселенную и нас с вами с целью самопознания или с любой другой. Но если о ней, об этой сущности, можно спросить “а она-то зачем?”, то она не Бог. Независимо от ответа или его отсутствия. Сам по себе этот вопрос отрицает саму возможность Бога. В минуты помутнений рассудка (от водки, к примеру, или от горя) об этом можно жалеть, можно страстно желать, чтобы не так, чтобы Бог. Но в вечность спокойствия от этого хорошо. Потому что можно просто быть. Потому что вопрос “зачем?” отрицает не только Бога, но и Смысл. Локальные смыслы есть. Дёрнуть за верёвочку, чтобы открыть дверь и съесть бабушку. Но при взгляде на эту ситуацию из-за пределов Вселенной она бессмысленна. Она просто есть. И это легко.

Есть такие, что говорят: “Так и Бог просто есть. Зачем спрашивать, зачем он? Греховно”. Или даже по поводу глагола “есть” сомневаются. Говорят: “Просто Бог. Он непознаваем и запределен. Ему не нужен смысл”.

Друзья мои, если он “просто есть” или “просто Бог”, если про него не надо задавать вопрос о смысле, то исключительно лишь потому, что и я просто есть, и кролики, и планеты. Механизм вопроса о смысле творения и смысле Бога один. И, либо мы его задаём, либо же нет. В обоих случаях между творением и тем, что называют Богом, стоит знак равенства. В том смысле, что ни то, ни другое не является Абсолютом, Краем Причин. Так что, как ни забавно, но шутка Дилэни о сверхсуществе, способном создавать вселенные и населять их разумными существами, созданными по его образу и подобию, но не являющемся при этом Богом, глубже и вернее, чем наверняка думал сам автор. Сам факт Бытия, само Бытие, сам факт возможности существования факта, возможности и существования, вот это вот всё, простите, отрицает Бога. Даже если наш мир тварен и есть творец, пусть даже и являющийся личностью. Он ничем принципиально не отличен от любого из нас. Или от кролика. Это не плохо и не хорошо. Это просто так.

Персоналисты часто презрительно зовут пантеистов-имперсоналистов атеистами. Что же до слов и интонаций, приберегаемых ими для собственно атеистов, тут, бывает, играет радуга от жалости до ненависти. Думаю, эмоции так не терзали бы их, если бы они понимали, что никого, кроме атеистов, в мире не существует, а в религиозных распрях вселенского смысла меньше, чем в кирпиче. Локальные смыслы всяк волен выбирать по вкусу, других же и не бывает.

Да, вкусы у большинства, к сожалению, таковы, что кому-то кисло, горько и вяжет. Многим кисло и горько, что там… И тут можно плеваться, можно воспитывать в себе привычку, можно искать соусы – тысячи вариантов. Можно искать единомыслия с другом, с соседом, с неким воображаемым чуваком, который будто бы создал наш мир. Но надо понимать, что даже если он есть, даже он клёвый чувак и имеет, как это сейчас говорят, громадный ресурс, его вкус – это только вкус – как у соседа, мамы, кролика, короля Норвегии или Максима Кононенко, к примеру. И в плане локальных смыслов и повседневного бытия вкусы мамы и соседа важнее. Хотя бы потому, что мама и сосед точно существуют, а об их вкусах можно получить более или менее правдоподобную информацию, даже если они косноязычны, глупы и сами толком не знают, чего хотят. А воображаемые вкусы этого вашего воображаемого творца, который не Бог, люди настолько по-разному себе воображают, что войны из-за них устраивают. Хотя чаще всё-таки не из-за них, а из-за профита, а ими, придуманными, прикрываются. Честнее забить. И пусть вы инструмент. Скажите себе: “Я молоток”. И забейте, живите с лёгкостью.

Прекрасный стрип с котиками взят отсюда:
http://masacrar.deviantart.com/gallery/26348900