Уснул тут вечером, и приснилось занятное. Будто у меня в сознании был такой уголок — умозрительная просторная комната, заваленная старыми картинами и всяким милым хламом настолько, что стала тесной. В ней были большие окна, но они были в застарелой коричневой грязи, в пыли, в паутине, в высохших мухах, а также полузакрытые старыми шкафами и большими холстами в рамах, повёрнутыми лицевой стороной к окнам. В общем, очень милое уютное место. И будто я, когда совсем люто устану, мысленно переносился в эту комнату и там немного отдыхал. И вот я как-то совсем-совсем заебался, с трудом доковылял до лежанки, прилёг, прикрыл глаза, перенёсся мысленно в эту комнату — а там офис.

Приснилось, что борюсь с декадансом в России организацией школ-пансионов с телесными наказаниями и общественными работами.

Внутри школ все ходят в белом.

Младшие в свободное от занятий время рыщут по округе и смотрят, где что не так. Например, лестница на наклонном участке улицы пришла в негодность. Тогда старшие добиваются от городских властей, чтобы школе выделили бетон, арматуру, сварочные аппараты, доски для опалубки и т.п. И бригада старших девочек (не знаю, почему именно девочек, во сне было так) отряжается делать новую лестницу. А бригада старших мальчиков — пороть чиновников мэрии и взрослых, живущих возле этой лестницы.

Вечерами все при неярком свете (экономия!) молча пьют чай под “Кинг Кримсон” или слушают, как кто-нибудь из младших вслух читает Гомера.

А я над всеми этими школами называюсь “Смиренный уложитель порядка в системе гражданского роста”.