– Кто в тридцать третий последний?
– Тут по талонам.
– По талонам — это по записи?
– Да.
– По времени?
– Да.
– В регистратуре записываться?
– Да, в регистратуре.
– Понятно. А кто последний?
Page 2 of 148
Посетитель возмущённо отчитывает сотрудницу регистратуры поликлиники и сидящего рядом с ней охранника:
— У вас должен быть гарсон! Чтобы разносил! Почему я сам должен за талоном заходить, если я по телефону записался? Пусть гарсон по кабинетам разносит! Вот вас тут двое сидит — пусть девушка будет на телефоне, а вот мужчина будет гарсон!
Пожилой охранник в камуфляже и с будённовскими усами, который и должен, по мнению раздражённого посетителя, быть гарсоном, недоверчиво прислушивается к незнакомому слову.
Уснул тут вечером, и приснилось занятное. Будто у меня в сознании был такой уголок — умозрительная просторная комната, заваленная старыми картинами и всяким милым хламом настолько, что стала тесной. В ней были большие окна, но они были в застарелой коричневой грязи, в пыли, в паутине, в высохших мухах, а также полузакрытые старыми шкафами и большими холстами в рамах, повёрнутыми лицевой стороной к окнам. В общем, очень милое уютное место. И будто я, когда совсем люто устану, мысленно переносился в эту комнату и там немного отдыхал. И вот я как-то совсем-совсем заебался, с трудом доковылял до лежанки, прилёг, прикрыл глаза, перенёсся мысленно в эту комнату — а там офис.
Пожилая женщина в повязанном “по-казачьи” платке облокотилась на низкий заборчик и рассказывает женщине помоложе, лет шестидесяти:
— Раньше часто приезжала. А теперя не ездит. Теперя она большая, двадцать шесть лет, боюся…
— И чего она боится-то?
— Не она. Я боюся. Тута же теперь нерусские кругом.
— И что с того, что нерусские?
— Изнасилуют же.
— Она у вас что — такая красавица, что никто не удержится?
— Та нерусским какая разница? Они ж всех…
— Да что вы такое говорите…
— Точно. Вон прошлым летом девку прямо на площади Ленина изнасиловали. Нерусские.
— Что-то я не слышала…
— Да как не слышала? Все говорят.
— Всё равно сомневаюсь.
— И не сомневайся. Нерусские же как звери.
В одиночестве человек пьёт быстрее, потому что внутренний диалог происходит в разы быстрее, чем диалог с живым или хотя бы сетевым собеседником.
— Имярек — бог.
— Да, но я религиовед.
Не надо ни из кого делать Гитлера. Даже из Гитлера не надо делать Гитлера.
.